Раньше я уборку представляла так: домработница порхает по квартире, убирает всё, а я сижу в другой комнате, листаю модный журнал и крашу ногти, а потом клацаю ими по компьютеру – вся такая довольная, что спихнула уборку и занялась важными делами. Успешная бизнес леди за работой. Лучше бы родители обучили меня справляться с приемом домработниц, чем хозяйству.

«Матвей, она ушла?» – робко звоню сыну из-за угла. Да, всё чисто. Звонок другу – почти единственный светлый момент во всей этой истории. Потому что накануне я запихиваю разбросанные по квартире трусы в корзину и осматриваю жилище на предмет срача. И нахожу этот предмет обычно в запущенном состоянии – черные волосы по всей квартире, огромная свалка в детской, средняя куча в ванной и маленькая – возле нашей кровати. И еще сопля какая-нибудь повиснет на кране. С проклятиями сгребаю волосы с дивана.

Белье меняю сама, чтобы пятно на матрасе никто не заметил. Так, книги: пусть вот эта приличная про бизнес лежит на диване, про Незнайку запихиваю на полку – личный бренд как никак, а то подумают еще, что читаю. Коврик новый стираю на замену ночью – раньше постирать было нельзя, курица. Винные бутылки выношу, скажут еще: «Директор-алкоголица».

Быстро роюсь в шкафу, майки вываливаются, запихиваю, закрываю. Проходите, с улыбкой. «Ой, нет, что вы, не разувайтесь, у меня грязно», – зачем-то говорю. «Ой, нет, у вас нормально, что вы». – «Да нет, грязно, у нас воды не было две недели, так мы вот так вот» – заткнись ты уже, наконец, директор.

«Я сейчас посуду помою, сделаю пару дел и уйду». А сама зырк – что в сумке, что надето, какие тряпки, где тапки, слежу одним глазом. Если остаться дома – прислушиваться, принюхиваться, присматриваться и раздражаться буду все четыре часа. «Как дела? Жарко сегодня, да?» Закрываюсь в комнате, выхожу – опять извиняюсь, что мешаю. Обещаю свалить через полчаса. «Чай, кофе, – говорю, – Если захотите, берите. Да что вы, да берите, если хотите».

Сдуваю улыбку за дверью и хладнокровно начинаю ждать финала – сколько там до конца? Мотаюсь по городу и очень хочу домой. Нет, я все понимаю – это же просто мой помощник, у всех своя работа и все такое, и да, все хорошие и приятные люди, и никто не лезет с разговорами, и свои же. Но почему эта квартира сама не убирается?

«Ой, как чисто у нас», – говорит Паша, – Как хорошо. Какая ты, Леночек, хозяйственная!» Да, котик, ты же знаешь, как я люблю уборку и разный нетворкинг.

Потом, конечно, я сижу довольная, потому что чистота чужими руками – это прекрасно. Ну как сижу – сначала проверю унитаз, пол за кроватью и пыль на дверях. Выслушаю от Матвея, что пропал его стакан из бургеркинга, и пусть, пожалуйста, его комнату не убирают – он клинеров не любит, и где его наклейки. А потом точно сижу довольная, потому что я же люблю чистоту, просто убирать не люблю, и вообще всё сложно.

По этому поводу мы пошли и купили новый стакан и готовимся к новому пришествию через неделю. А вот часто пишут: «Как классно, ко мне клининг приходил!» Если уже совсем честно, то как классно, когда клининг уходил. Так что, друзья, держитесь до последнего, потому что потом засосет и придется бутылки чаще выносить, чтобы не было стыдно.